СИСТЕМАТИКА ПСИХОПАТИЙ

Крепелиновская классификация психопатий (включавшая 7 ее разновидностей), хотя в основном исходила из клинических принципов, но допускала и психологическое их обоснование, почему и была достаточно пестрой. В еще большей степени описательно-психологический подход проявляется в классификации К. Schneider (1928). Среди 10 предложенных им форм имеются и такие — безвольные, бездушные (т. е. лишенные стыда, чести, совести), что отражает целиком социально-психологическую основу выделения этих форм. Впрочем, такой — далекий от клиники, чисто психологический подход К. Schneider ярко выражен в сформулированном им, глобальном признаке психопатической личности, которая, по его словам, «страдает сама и заставляет страдать окружающих».

Е. Kretscnmer (1921) ставил психическую организацию человека, в частности — его характер, в жесткую зависимость от соматической конституции, типа телосложения, выделял как основные формы психопатии — шизоидную и циклоидную. Кроме этого, соматологического принципа понимания психопатий, Е. Kretschmer выводил эти формы психопатий из больших психозов — шизофрении и маниакально-депрессивного психоза, т. е. вместо поиска основы психопатий в их отклонении от нормы направлял на поиск преморбидных свойств личности больных с этими большими психозами. В последующем на таких же «основаниях» выделялись эпилептоиды и другие формы. Пороки этой концепции не однозначны.

Прежде всего, как циклоидные личности не всегда развивались у пикников, так и шизоидные — не только у астеников и лептосомных. Более того, наличие шизоидной психопатии вовсе не означало обязательного заболевания индивида шизофренией, хотя таковую Е. Kretschmer уже рассматривал как этап этого заболевания, стирая тем самым качественные различия между характером (здесь — патологическим) и прогредиентным психическим заболеванием. Кроме того, такая психопатия для Е. Kretschmer была патологической конституцией, т. е. целиком наследственно обусловленной. Все эти пороки кречмеровской классификации вызывают отрицательное отношение к ней многих ученых. И, тем не менее, она не только была широко распространена в прошлом, но и теперь еще используется клиницистами. Так, широкое распространение в отечественной психиатрии получила классификация психопатий по П. Б. Ганнушкину (1933), во многом созвучная с классификацией Е. Kretschmer с использованием ее основного принципа (от психической болезни — к здоровью).

В английской и в особенности — в американской психиатрии наиболее широко распространены психологические концепции в понимании психопатий и подразделении их на группы. Так, американские авторы R. Muller, В. Karpmann в качестве оснований для диагностики психопатий называют такие критерии: неспособность пациента отсрочить получение удовольствия, неспособность признать правыми окружающих, неспособность учиться на собственном опыте. Решающим признаком по R. Muller является такой: есть совесть, значит не психопат; нет совести, значит психопат. Психологический и даже социально-психологический характер такого «обоснования» не вызывает сомнения. Не удивительно, что в подобных классификациях выделяются такие формы, как антисоциальные, конституционально-глупые, враги общества и т. п.

Анализ таких классификаций показывает, что они не способствуют изучению этих сложных болезненных состояний, а, напротив, во многом загоняют в тупик учение о психопатиях. В этом отношении современная отечественная концепция психопатий, отправляющаяся от учения И. П. Павлова о ВНД и, в частности, — о типах нервной системы, выгодно отличается от упомянутых зарубежных теорий. Однако здесь нельзя допускать упрощения и рассматривать психопатии лишь как крайний вариант нормы, т. е. нормального типа ВНД, что еще встречается в нашей литературе и даже солидных руководствах. Психопатия — это патологический вариант одного из крайних типов нервной системы (безудержного или слабого, неуравновешенного), т. е. это — патологический характер. Стало быть, отождествлять психопатию с нормальным (пусть даже крайним, отличающимся хрупкостью и ломкостью) типом нервной системы недопустимо.

А с другой стороны, и сам тип нервной системы в окончательной формулировке И. П. Павлова понимается как сложное в его формировании образование. Хотя нейротипу и свойственны какие-то наследственные черты, «…но так как животное со дня рождения подвергается разнообразным влияниям окружающей обстановки, на которые оно неизбежно должно отвечать определенными деятельностями, часто закрепляющимися, наконец, на всю жизнь, то окончательная наличная нервная деятельность животного есть сплав из черт типа и изменений, обусловленных внешней средой — фенотип, характер» . Значит, конечный тип ВНД, ее фенотип, т. е. характер включает не только наследственный, но и обусловленный влияниями внешней среды компонент. Отсюда и патологическая сущность характера (т. е. психопатии) может быть обусловлена не только патологией темперамента (генотипа), но и его компонента, порожденного влияниями внешней среды. Поэтому концепция акад. О. В. Кербикова (1962) об экзогенной, средовой обусловленности большей части психопатий, т. е. патохарактерологических развитий обосновывается не только убедительными клинико-статистическими исследованиями самого О. В. Кербикова и его школы, но и фундаментальными физиологическими исследованиями И. П. Павлова и его школы.

В литературе теория О. В. Кербикова о постнатальном формировании психопатий — патохарактерологических развитий квалифицируется как нажитые психопатии, в генезе которых большое место занимают социально-психологические факторы [Смулевич А. Б., 1983]. Между тем, О. В. Кербиков имел в виду не социально-психологические факторы, а патогенную воспитательную среду, в частности — патогенную семейную ситуацию, в которой формируется характер индивида как патологический фенотип. Ссылки на Г. Е. Сухареву (1952) о том, что «при патологических развитиях личности» эмоциональная жизнь таких личностей более богата и у них нет инфантилизма, недоразвития высших форм воли, неубедительны, так как по фундаментальным исследованиям О. В. Кербикова (а также по данным В. В. Ковалева (1970); А. Е. Личко (1979); В. А. Гурьевой и В. Я. Гиндикина (1980) и нашим данным, по своей клинике ядерные и приобретенные психопатии (т. е. патохарактерологические развития) совершенно идентичны, неотличимы. Они различаются лишь по этиологии и патогенезу. Да и мнение

Г. Е. Сухаревой, относящееся к 1952 г., еще не могло строиться на анализе динамической концепции психопатий О. В. Кербикова, получившей свет в нашей научной литературе поздней.