Прежде всего, по особенностям его внутренней структуры различают бред нелепый и бред паралогический. Нелепый бред отличается особенно грубым несоответствием между конечным итогом суждения, выводом умозаключения и частными положениями (посылками), его обосновывающими. Конкретные бредовые идеи в этих случаях не являются результатом большой мыслительной работы, в них не видно логики. Особенно ярко это проявляется при сопоставлении ряда таких идей у одного больного, так как они не согласуются между собой, грубо расходятся друг с другом по содержанию и направленности, в них нет внутреннего единства, объединяющего их единого логического стержня, а порой они противоречивы и даже исключают друг друга. Базой для лишенного логики нелепого бреда являются органические процессы в головном мозге, ведущие к слабоумию и к более или менее грубому поражению интеллекта. Типичным в этом плане является нелепый бред при прогрессивном параличе.

В отличие от нелепого, при паралогическом бреде столь грубого несоответствия между умозаключением и его фактической основой нет. Здесь, напротив, над бредовыми идеями в сознании больного осуществляется большая внутренняя работа: четко обозначены посылки, эти отправные «пункты» суждения, детально разработаны сами выводы, умозаключения и обоснование их. Иными словами, в таких случаях удается проследить свою логику в этом бредовом суждении и несомненную тенденцию к консолидации разных суждений на единой логической основе, когда то или иное суждение вытекает из предшествующих положений и берется за основу последующих выводов. Однако это кривая логика, или так называемая паралогика, которая не ведет к познанию окружающего, а напротив, удаляет больного от него.

Клинический анализ больных с паралогическим бредом убеждает, что для содержания его имеют значение и перенесенные ими в прошлом психические травмы. Это так называемый «кататимный» бред, т. е. бред, связанный с бывшими в прошлом эмоциональными травмами. Но не следует думать, что эти прошлые психотравмы обусловили возникновение бреда; его возникновение связано с тем или иным мозговым процессом. Пережитые же, порой в отдаленном прошлом, психотравмы повлияли лишь на содержание бреда. Так, нередко в таких случаях у больных с ипохондрическим содержанием бреда мы находим в анамнезе опасения заболеть, переживания о своем здоровье; у больных с сексуальным содержанием бреда мы находим психотравмы личного характера и т. д. Такого рода психические травмы вызывают значительное ослабление воспринимающих их корковых клеток, которое оказывается недостаточным для срыва ВНД (благодаря компенсаторным возможностям ЦНС больного в ту пору его жизни), но создает лишь в коре головного мозга место наименьшего сопротивления и дело не доходит до клинического «оформления» заболевания. Однако в более поздние периоды жизни пациента в условиях церебральной катастрофы (сосудистой, токсической, пресенильной и др.), обусловившей психическое заболевание, эти места наименьшего сопротивления (положительно индуцированные на фоне безусловного торможения в коре) «сходу» оформляются в больные пункты, патодинамические структуры, составляющие церебральный патогенез такого кататимного бреда.

В зависимости от уровня нарушения познания различают бред интерпретативный и бред образный. При интерпретативном бреде речь идет лишь о бредовой оценке фактов реальной действительности. Последние воспринимаются как таковые, в неизменном виде, так как расстройств чувственного познания — иллюзий, галлюцинаций, сенестопатий — у этих больных нет. Но правильно воспринятые на непосредственном уровне факты подвергаются неадекватной, предвзятой бредовой оценке, так как расстройства отражательной психической деятельности здесь касаются только сложнейших, наиболее существенных («внутренних») связей между объектами внешнего мира, между предметами и явлениями. Бредовое суждение в таких случаях по механизму паралогики является болезненным выводом из реальных правильно воспринятых фактов окружающей действительности. При интерпретативном бреде нарушено лишь рациональное познание и господствующая в сознании такого больного бредовая идея (по В. Гризингеру) является прямым «непосредственным выражением мозгового процесса», а бред получил название первичного. Именно с позиций этого первичного бредового суждения при этом типе бредообразования (в порядке паралогики) идет интерпретация реально воспринятых фактов. При этом больной необъективно, предвзято оценивает эти факты, принимая к сведению и опираясь только на те из них, которые соответствуют его первичному бредовому суждению и отбрасывая все остальные, которые противоречат этой идее или же просто не согласуются с ней. Обоснование ложных идей при первичном бреде идет в порядке такой предвзятой оценки, такого избирательного (определяемого соотношением с первичной бредовой идеей, а не важностью, степенью доказательности) отбора фактов. Переживающие такой бред больные под углом зрения такой избирательной бредовой оценки начинают пересматривать многие факты своей прошлой жизни, целиком все свое прошлое (бредовая интерпретация прошлого) . По интерпретативному типу формируются самые различные по содержанию бредовые идеи (идеи преследования, ущерба, изобретательства, ревности, величия, реформаторства и др.).

При чувственном образном бреде в содержании ложных суждений важное место занимают образные представления и игра воображения. Бредовые суждения здесь не являются результатом сложной логической работы, отсутствует последовательность в обосновании идей, нет системы доказательств, столь характерной для первичного интерпретативного бреда. Больной высказывает бредовое суждение как аксиому, как нечто само собой разумеющееся и не нуждающееся в обосновании.

В построении чувственного бреда необычайно велика роль конкретной ситуации, так как оценка, интерпретация фактов и событий имеет непосредственный, а не избирательный характер (с позиций первичного бредового суждения) как это имеет место при бреде интерпретативном. Поэтому при чувственном бредообразовании нет отбора, селекции фактов. Бредовые суждения у больных формируются тут же, в условиях непосредственного восприятия того или иного факта, очевидного события и тогда всецело определяют поведение больных. При образном бреде нет логики в построении ложных идей, здесь нарушено как рациональное, так и предметное познание.

В связи с такой особенностью построения образного бреда бредовые суждения у больного могут возникать в сущности по отношению к любому факту, но они актуальны для него и определяют его поведение постольку, поскольку он в этих условиях находится. Если больной удалился от группы людей, которых только что воспринимал как своих преследователей, то они уже не определяют направление его опасений и действий и он уже оценивает как преследователей других, которых воспринимает теперь и на которых теперь сосредоточено его внимание. Образный бред, как правило, нелепый, хотя в отдельных случаях его (например, при реактивных или алкогольных психозах) нелепости может и не быть.

Как уже указывалось, совершенно иначе строится первичный, интерпретативный бред, куда избирательно включаются только такие факты, которые согласуются с первичным бредовым суждением («бредовое нанизывание фактов»). Но при этом факт, включенный в интерпретативный бред, «идет» на его укрепление и оказывается актуальным для выводов и поведения больного фактически навсегда.

Таким образом, при чувственном бреде отдельные бредовые суждения обычно не объединяются, не согласуются и не связываются между собой. Они очень изменчивы, динамичны и полиморфны, часто сочетаются с аффектами страха, тревоги и различными расстройствами восприятия (иллюзиями, галлюцинациями и др.). По содержанию этот бред тоже весьма разнообразен, так как здесь возможны бредовые идеи отношения, особого значения, величия, преследования, ипохондрического, фантастического характера, метаболический бред (бред все время меняющейся обстановки) и др.

Психопатологический анализ взаимодействия и соотношения бредовых идей между собой позволяет выделить систематизированный бред. При этой разновидности бреда данное бредовое суждение связано с другим, а это, в свою очередь, с третьим и т. д. Так что все бредовые суждения больного оказываются связанными единой логической нитью, имеют единую логическую (т. е. паралогическую) основу. Взаимодействие бредовых идей между собой в сознании больного приводит к дальнейшему развитию бреда, уточнению, шлифовке его отдельных положений. Так формируется бредовая система, которая притягивает, переключает на себя все другие мысли больных, все их окрашивает своим содержанием и подчиняет себе, определяя все поведение больного. Обычно она бывает исключительно сильно аффективно заряжена, совершенно меняет мировоззрение больного, коренным образом меняет его личность. Клинический опыт показывает, что систематизированный бред обычно оказывается и бредом на паралогической основе.

В отличие от этого, отрывочный бред никогда не объединяется в единую систему, так как при нем те или иные бредовые суждения не связываются друг с другом, не имеют (пара)логической связи, остаются разъединенными. В сознании больного не совершается значительной работы над таким бредом, отрывочный бред не достигает достаточной разработанности, не подчиняет так всецело всех побуждений больного и не потрясает так глубоко его личность. Обычно отрывочный бред оказывается нелепым, как например, при параноидной форме шизофрении, при прогредиентных формах органических психозов, при прогрессивном параличе. Отрывочный характер бреда свойственен чувственному типу бредообразования.

Естественно, что достаточно полной и адекватной конструктивная характеристика бреда будет тогда, когда он будет оцениваться с учетом всех описанных его особенностей. Такой многомерный психопатологический анализ бреда показал, что по своей конечной конструкции он может быть подразделен на три вида:

1. паранойяльный,
2. парафренический,
3. параноидный.