Этим определением объединяется целая группа частых и чрезвычайно важных психопатологических симптомов, возникающих в связи с нарушением содержания суждений, которое в той или иной степени утрачивает адекватность окружающему. Сюда относятся навязчивые, сверхценные и бредовые идеи.

Под навязчивостями понимаются разнообразные мысли, представления, страхи, влечения, непроизвольно возникающие в сознании и сохраняющиеся, несмотря на понимание их болезненного характера и критическое отношение к ним. Выделяются следующие их разновидности.

Навязчивые сомнения проявляются в том, что пациент переживает неприятное, тягостное чувство сомнения в законченности того или иного действия, даже в самом факте его совершения. В таких случаях пациенты, уходя из дома, неоднократно возвращаются, чтобы проверить, закрыта ли дверь, выключены ли электроприборы и т. п. Написав письма своим близким, сомневаются, в те ли конверты их вложили, правильный ли написали адрес. Ознакомившись с расписанием поездов и уйдя уже далеко, неоднократно возвращаются назад, тщательно рассматривают его еще и еще раз, запоминают. И все это переживается и проделывается, несмотря на то, что сознанием больной понимает правильность первоначального впечатления о том, что такой факт существует и то или иное действие им совершено, закончено.

Навязчивые воспоминания проявляются в том, что в сознании все время всплывает, в памяти воспроизводится какой-то (чаще неприятный, компрометирующий) факт из прошлых событий. Давно миновало время этих событий, они навсегда утратили актуальность, но больной время от времени, вопреки своему желанию вновь вспоминает эти события, испытывая крайне тягостное эмоциональное состояние.

Навязчивые контрастные явления или «контрастные навязчивости» включают в себя целую группу более конкретных болезненных расстройств (навязчивое чувство антипатии, хульные мысли и навязчивые влечения), которые объединяются тем, что содержание их прямо противоположно личностным установкам больного, его действительным положительным тенденциям.

Навязчивое чувство антипатии заключается в том, что у больного время от времени, помимо его воли возникает чувство неприязни и даже ненависти к близким, любимым и уважаемым лицам. Больной переживает такие чувства как чуждые его личности, противоестественные для него и всячески борется с ними.

Хульные мысли, контрастные представления состоят в возникновении циничных, оскорбительных представлений по отношению к определенным уважаемым лицам, вопреки самому положительному отношению больного к ним. У других больных в самый ответственный момент событий, в период наибольшего накала положительных чувств возникают мысли противоположного содержания типа поругания собственной святыни. Таковы кощунственные хульные мысли у верующих людей, возникающие у них в самый разгар богослужения (отсюда и происхождение термина — хульные мысли).

Навязчивые влечения, рассматривающиеся в большинстве руководств как самостоятельный класс навязчивостей, не включаемый в «контрастную» группу. Однако более глубокий психопатологический анализ подобных состояний показывает, что влечения такого рода всегда оказываются «противоположным полюсом» очень положительного и сильного чувства пациента к определенному лицу или каким-то обстоятельствам, т. е. в сущности отвечают основному признаку контрастных навязчивостей. В таких случаях одни испытывают навязчивое влечение ударить по лицу уважаемого человека, другие — выколоть себе глаза при виде острых предметов, третьи — броситься прямо под колеса при виде близко проезжающей машины и т. п. В большинстве случаев больным все же удается сдерживаться от исполнения этих навязчивых контрастных влечений.

Навязчивые страхи, или фобии, крайне разнообразны и имеют большое клиническое значение ввиду их частоты и фиксированности, трудной курабельности. При этом у больного, вопреки свидетельству сознания и жизненного опыта, возникает интенсивный страх тех или иных обстоятельств при критическом отношении пациента и попытках бороться с этим чувством. Вот наиболее частые и актуальные их клинические формы:

• агорафобия — боязнь открытых пространств, клаустрофобия — боязнь замкнутых пространств, закрытых помещений;
• оксифобия — боязнь острых предметов, гипсофобия — боязнь высоты, глубины;
• нозофобия — боязнь болезни, навязчивое опасение повреждения, увечья;
• канцерофобия — боязнь заболеть раком;
• кардиофобия — навязчивый страх умереть от сердечного приступа, заболевания и др.

Две последние формы особенно мучительно переживаются больными и наименее курабельны. О фобофобиях говорят тогда, когда у больных возникает навязчивый страх перед самой фобией, болезненное опасение перед самой навязчивостью. Она выявляется у больных, последовательно переживших ряд сменивших друг друга конкретных навязчивых страхов, она является как бы финалом динамики навязчивого состояния у них.

Навязчивые действия заключаются в том, что больные, вопреки их желанию, при сохранности критики и несмотря на сопротивление вынуждены совершать то или иное действие. Обычно различают два вида навязчивых действий: простые и более сложные, или ритуалы. Простые состоят в том, что пациенты вынуждены совершать то или иное привычное, зафиксировавшееся в прошлом движение. Одни из них (без нужды) поправляют волосы взмахом руки, другие особым образом отбрасывают для этого назад голову, третьи поворачивают голову, словно высвобождая шею из тесной одежды и т. п. Изучение анамнеза и анализ клинической картины показывают, что такого рода примитивные навязчивости связаны с многократным повторением какого-то необычного «освобождающего» движения или действия, а в их основе лежат крайне фиксированные патологические двигательные условные рефлексы.

Ритуалы (как вид навязчивых действий) более сложны по своей структуре и, в отличие от первой группы, оказываются связанными с фобиями. Мнение, что в клинике встречаются так называемые отвлеченные, эмоционально незаряженные навязчивости базируется на констатации одного лишь факта ритуала, без учета его производности по отношению к фобиям. В действительности же в таких случаях всегда удается установить, что если больной перед выходом на работу коренным образом (в порядке сложного навязчивого действия) переставит в квартире всю мебель, собрав ее в пирамиду, то это необходимо для него как средство против неудач в течение дня; если пациент на самой оживленной улице должен (не взирая на опасность) идти не по тротуару, а по панели, то это делается им дабы предупредить тяжелое заболевание у себя; а если считает этажи в домах с определенными признаками, то для того, чтобы не произошло несчастья с его родными и т. п. Здесь вторичный, производный по отношению к фобии характер ритуалов выступает с большой очевидностью. Характерной особенностью ритуалов является также то, что больной обычно не в силах преодолеть потребность в его совершении. Совершение же ритуального навязчивого действия, как правило, сопровождается чувством облегчения, временного ослабления фобии, некоей общей психической разрядкой.

Патофизиологическим механизмом навязчивостей являются больные пункты, очаги инертного возбуждения в коре головного мозга с парциальной функциональной изоляцией их вследствие недостаточности, определенной слабости отрицательно-индукционного торможения вокруг них, чем и обусловлена возможность критического отношения больного к своим переживаниям. В основе навязчивых сомнений лежит недостаточность доминирования в коре рабочего очага возбуждения, так как он не достигает такой силы, чтобы подавлять конкурирующие очаги возбуждения, как бы «перехватывающие» на короткое время доминантные функции. Это приводит к попеременному движению возбуждения по нейроассоциативным цепям в мозговой коре то в одну, то в другую сторону.

В основе ритуалов лежит образование вторичного («дочернего») по отношению к вызывающему фобию очага инертного возбуждения, вступающего в условную связь с первичным. В момент осуществления ритуала вторичный очаг достигает максимальной (в пределах коры) силы возбуждения и индукционно затормаживает очаг первичный. Именно с этим связан столь хорошо известный клинический эффект облегчения (вплоть до временного освобождения от навязчивого страха) при выполнении больным ритуала. В основе различных форм контрастных навязчивостей лежит механизм ультрапарадоксальной фазы с преимущественной его выраженностью либо во второй сигнальной системе (при хульных, кощунственных мыслях), либо в первой (при контрастных представлениях, навязчивом чувстве антипатии и навязчивых влечениях).