Первоначально (еще до войны и в первые послевоенные десятилетия) они были направлены на обнаружение токсичных продуктов обмена веществ в жидких средах организма. Для этого в жидкие среды больных психозами помещали микроорганизмы или же вводили такие жидкости подопытным животным.
Результаты этих исследований оказались столь разноплановыми и даже противоречивыми, что не могли быть использованы при патогенетическом анализе психических расстройств [Протопопов И. П., 1946; Вартанян М. Е., 1964 и др.]. В связи с этим в два-три последние десятилетия появилось несколько новых направлений биохимического патогенеза в психиатрии.
Широкое распространение получила в этом плане дофаминовая теория происхождения шизофрении. Согласно этой гипотезе, в некоторых мозговых структурах резко повышается уровень дофамина, что ведет к формированию параноидной симптоматики шизофренического типа. Косвенные способы определения уровня дофамина в стриапаллидарной системе и мезэнцефальных структурах посредством измерения уровня гомованильной кислоты и активности фермента дофамин-β-гидроксилазы не подтвердили этого предположения, так как уровни того и другого веществ мало чем отличались от контрольных данных.
Попытка биохимического понимания происхождения аффективных психозов была связана с изучением уровня нейротрансмиттера серотонина в мозговых структурах и ликворе. Она исходила из известных в клинике фактов об усилении депрессии под влиянием резерпина и даже о возникновении депрессии там, где до лечения больных резерпином ее вообще не было. Это (по мнению исследователей) происходило из-за снижения уровня серотонина в синапсах головного мозга. Однако изучение уровня основного метаболита серотонина — оксииндолуксусной кислоты (как и другие косвенные приемы исследования) не подтвердили этого предположения.
Определенные надежды исследователи связывают с изучением нейрогормональных, нейротрансмиттерных и нейромодуляторных функций нейропептидов. Первая из этих функций связана со свойством либеринов (выделяемых нейронами гипоталамуса) ослаблять либо углублять депрессию. Но особое внимание исследователей привлекли эндогенные опиаты (эндогенные вещества, по действию аналогичные морфину) — эндорфины и энкефалины, к которым в организме якобы есть специфические рецепторы (опиатные рецепторы). Поскольку изменение концентрации эндорфинов может сопровождаться психическими нарушениями, больным маниакально-депрессивным психозом и шизофренией вводили антагонист морфина налоксон. Блокируя связь эндорфинов и энкефалинов с опиатными рецепторами, налоксон давал крайне разнородный нейротропный эффект у одних больных и совершенно не влиял на других пациентов. В целом по вопросу о влиянии эндогенных опиатов на психические функции получены пока неопределенные результаты [Вартанян М. Е., 1983].