Всего в исследование были включены 42 пациента: 33 мужчин (78,6%) и 9 женщин (21,4%). Средний возраст больных составил 45,7+-10,3 лет, средняя продолжительность заболевания -21,7±6,4 лет, среднее количество предыдущих госпитализаций -8,6±4,7. Количество больных параноидной шизофренией (F20.0) составило 29 (69%), простой шизофренией (F20.6) — 9 (21,4%), недифференцированной шизофренией (20.7) — 3 (7,1 %), кататонической шизофренией (20.2) — 1 (2,4 %). В большинстве случаев заболевание носило непрерывный характер (80,9%). У 4 пациентов (9,5 %) наследственность была отягощена эндогенными психозами.
Подавляющее число пациентов имели группу инвалидности -38 человек (90,5 %). Кроме того, большинство больных — 28 человек (66,6 %) лечились в психоневрологическом интернате и на момент начала исследования находились там в среднем 8,6±2,1 года. 14 пациентов наблюдались амбулаторно. Пациенты интерната отличались малоконтактностью, пассивностью, большинство отказывалось от работы в мастерских из-за желания подольше полежать в кровати, некоторые пациенты соблюдали личную гигиену только по принуждению персонала, отказывались участвовать в общественных работах (уборка палаты, коридора, дежурства на кухне), интересы ограничивались узкими личными потребностями, часто больные не испытывали потребности во встречах с близкими, избегали социальных контактов, просмотр телевизора ограничивался незатейливыми телесериалами и спортивными соревнованиями, большинство пациентов интерната не следили за ситуацией в стране и мире, путались в именах известных политиков страны, только 4 пациента ответили, что читали книги в последние месяцы, в основном это была религиозная литература, а пациенты были прихожанами больничной церкви. Подавляющее большинство больных было равнодушно к смене терапии, не запоминали название нового препарата, демонстрировали снижение критичности и осознания болезни.
Состояние пациентов характеризовалось хронической психопатологической симптоматикой (сумма баллов по шкале PANSS в среднем по группе составила 76,7), по шкале CGI-S преобладали пациенты с умеренно выраженными психическими нарушениями (табл. 1).
Негативные расстройства в эмоциональной сфере проявлялись снижением интереса к разным сторонам жизни, эмоциональной сопричастности и сопереживания внешним событиям. Наряду с невыразительностью мимики и жестикуляции, в ряде случаев отмечались нарочитость, гротескность эмоций, эмпатическая несостоятельность. Расстройства волевой деятельности характеризовались снижением энергетического потенциала, снижением волевой продуктивности за счёт объёма и качества выполняемых функций, необходимости волевого напряжения и внешней поддержки в реализации мотивов, а порой — амотивированностью. Нарушения мышления проявлялись в виде затруднений ассоциативного процесса, конкретностью, замедлением темпа и уменьшением объёма усвоения информации, недостатком экспрессивности речи, стереотипиями, речевыми штампами, скудостью активного словаря, фрагментарностью речи.
При оценке больных по критериям ремиссии при шизофрении (Andreasen N. С. et al., 2005) ни один человек не соответствовал им, что говорит о тяжести контингента больных в исследовании. По шкале CGI-S (общего клинического впечатления) в группе преобладали больные с умеренно выраженными психическими нарушениями. Все больные до начала исследования получали антипсихотическую терапию различными нейролептиками, в основном данная терапия носила «поведенческий» характер, поскольку выраженность продуктивной симптоматики была минимальной. У пациентов в той или иной степени отмечалась экстрапирамидная симптоматика. Выраженность экстрапирамидной симптоматики по шкале Симпсона-Ангуса до начала терапии составила 7,73±4,6 балла. Терапия корректорами экстрапирамидных расстройств (тригексифенидил до 6 мг/сут) постепенно отменялась вместе с предшествующей антипсихотической терапией.
В статистический анализ были включены 41 пациент, прошедшие как минимум 3-месячный курс терапии. Исследование полностью закончили 32 пациента. Всего выбыло — 10 пациентов (23,8%): на визите 2(1 мес. терапии) — 1 пациент (2,3%) в связи с ухудшением психического состояния, на визите 3 (3 мес.) — 9 пациентов (21,5%), в том числе по причинам развития побочных эффектов (увеличение интервала QTc)- 2 (4,7 %), ухудшение психического состояния — 6 (14,2%), «потеря пациента» — 1 пациент (2,3%) выбыл из исследования в связи с переездом в другой город. У 7 выбывших из исследования пациентов с ухудшением психического состояния отмечались обострение имеющейся или появление продуктивной симптоматики, нарушения поведения, агрессивность и потеря комплектности. В 4 случаях потребовалась госпитализация больных в стационары, в других — смена терапии.